Я родился сионистом, потому что у меня не было выбора в этом. Это был эфир моей семейной жизни, но я, конечно, сломался, когда задавал больше вопросов об этом. И это не значит, что я хочу видеть разрушение людей, это означает, что я хочу видеть государственную структуру, которая может более существенно воплощать основные принципы демократии.