Мы не можем знать, что чувствовал Джон из Лейдена под щипцами епископа - мы можем ходить только в умеренном Лондоне, нашем образованном городе, желая плакать так же свободно, как и они, которые умерли в эпоху веры. У нас есть наше одиночество и наше сожаление, с которым можно построить эсхатологию.