Сегодня нет университета, где у них нет специальных курсов [еврейские исследования или исследования Холокоста], сотни и сотни университетов, молодые люди сегодня хотят знать больше, чем их старейшины, гораздо больше, и поэтому я очень оптимистичен о молодежи.