Если быть анти-артистом сложно, быть анти-арт-историком-это действительно тяжелая позиция. Его доктринальный революционизм не приносит ничего нового в искусстве, но воспроизводит потрясения на символической плоскости языка. Это обеспечивает утешающую веру в то, что свержения происходят, как в прошлом, что барьеры для творения преодолевают, и что искусство преследует радикальную цель, даже если это только цель покончить с собой.
