Фотография прибыла в тот момент, где она способна освободить живопись от всей литературы, от анекдота и даже от предмета. В любом случае, определенный аспект субъекта теперь принадлежит области фотографии. Так не должны ли художники извлекать выгоду из своей недавно приобретенной свободы и использовать ее, чтобы делать другие вещи?