Я чувствую себя похожим на [Уильяма] Шекспира в том смысле, что, как я вижу, он жил, чтобы драматизировать неизменно захватывающее, непостижимо странно странное взаимодействие между людьми, которые представляют собой «сцены» в его пьесах и представляют собой «историю» в прозе.