Я подвергал цензуре себя 50 лет, когда был репортером. Теперь я просыпаюсь и спрашиваю себя: «Кого я ненавижу сегодня?»
Я подвергал цензуре себя 50 лет, когда был репортером. Теперь я просыпаюсь и спрашиваю себя: «Кого я ненавижу сегодня?»