У меня был действительно необычный, удивительно необычный отец, потому что он, в нашей семье, был тем, кто пострадал больше всего. Он был тем, кто объяснил мне американскую демократию. Он сказал, что наша демократия - это демократия народов, и она может быть настолько великой, насколько это возможно, и это может быть великолепно, но мы также ошибочные люди.