В присутствии настоящей трагедии вы не чувствуете ни боли, ни радости, ни ненависти, только чувство огромного пространства и подвешенного времени, великие двери, открытые для черной вечности, восходящее на ужасном поле этого последнего огромного, неопровержимого вопроса.