Когда он говорил, его глаза ушли от моих, а затем он заставил себя взглянуть на меня, и он начал объяснять, и я знал, что он чувствовал себя очень странно со мной, и что он ненавидел меня, и было смешно сидеть там и говорить так , зная, что ненавидел меня.
