Когда меня освобождает молчание, когда я больше не участвую в измерении жизни, но в жизни я могу обнаружить форму молитвы, в которой фактически нет отвлечения. Вся моя жизнь становится молитвой. Вся моя тишина полна молитвы. Мир молчания, в котором я погружен, способствует моей молитве.