Мне кажется, что это тоже так, как работает память. То, что мы помним о том, что было сделано для нас формирует наш взгляд, формирует нас, устанавливает нашу позицию. Но то, что мы помним, это прошло, оно больше не существует, и все же мы держимся за это, живем этим, отдавая так много контроля. Чем мы становятся, когда откладываем сценарии, написанные историей и памятью, когда каждого человека перед нами можно увидеть свободным от культурного или личного повествования, которое мы унаследовали или разработали? Когда мы, сами, можем попробовать эту свободу.